Ее мать была страстной поклонницей Чехова и привила эту любовь дочери.
Раневская вспоминала: «Мне попалась «Скучная история». Я схватила книжку, побежала в сад, прочитала всю.
Закрыла книжку. И на этом кончилось мое детство. Я поняла все об одиночестве человека». Оно проросло позже неизбывной болью, преодолеть которую актрисе помогала ее первая и вечная любовь – театр.
О своих неудачных романах Фаина Георгиевна вспоминала с присущей ей самоиронией. Но, конечно, в глубине души она переживала свою женскую невостребованность. Когда актрису однажды спросили о том, что такое любовь, она ответила: «Я забыла».
Ее трудно представить семейным человеком. «Семья заменяет всё, - говорила Раневская, - Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: всё или семья». Она выбрала «всё», то есть театр. Но он не отплатил ей взаимностью сполна. «Моя жизнь - кладбище несыгранных ролей», - горькое определение актрисы.
Правда ее второстепенные персонажи затмевали главных. На некоторых спектаклях публика сразу спрашивала у билетерш: на какой минуте выйдет Раневская? А когда ее сцена заканчивалась, зрители покидали зал. «Не могли бы вы, дорогая, притушить свой талант до общего серого уровня?» - иронизировали друзья.
Она не могла. Не получалось! «Я жила со многими театрами, но так и не получила удовольствия», - еще одна крылатая фраза Раневской. Дольше всего она прослужила в Театре имени Моссовета под руководством Юрия Завадского. Он ценил ее талант, но они существовали в вечной борьбе. Однажды на репетиции Завадский не выдержал: «Вы своими выходками сожрали весь мой замысел!»
«То-то у меня чувство, как будто дерьма наелась!» - не осталась в долгу Раневская. Из-за 10-минутного эпизода в пьесе «Шторм», где Раневская играла маленькую роль спекулянтки Маньки, зрители специально приходили в театр.
И не по одному разу.
Завадскому надоело видеть пустой зал после отыгранной (нет! прожитой!) Раневской сцены, и он убрал эту роль из спектакля.
Так и не встретив «своего» режиссёра, она с горечью называла себя «выкидыш Станиславского». Считала себя «вполне нормальной психопаткой».
«В жизни мне больше всего помешала душа - как хорошо быть бездушной!» И уж «нет большего счастья, чем обладать одной извилиной в мозгу и большим количеством долларов».
