Фаина Георгиевна Раневская (урожденная Фельдман), как она сама писала в автобиографии - "...родилась в небогатой семье нефтепромышленника, в конце 19-го века, в городе Таганроге".
Не буду утомлять читателя деталями из весьма увлекательной и долгой жизни Актрисы, а расскажу лишь несколько, малоизвестных эпизодов , являющихся фактами, ибо подтверждены свидетельскими "показаниями" Муля, не нервируй меня!" фото из открытых источников
В театре им. Моссовета, где служила Фаина Георгиевна, был лифт, на котором, в силу возраста и недугов - она поднималась в служебные помещения.
В тот "замечательный день" её сопровождал молодой артист (не буду называть его имени), который, скажем так - опекал возрастную Даму, помогая преодолевать некоторые проблемы бытового свойства. Вот и сейчас он, поддерживая под руку, вошел в лифт с Фаиной Георгиевной.
Нажав кнопку третьего этажа, повернулся к спутнице и поинтересовался о её самочувствии. На что Раневская саркастически вздохнула - " по сравнению с трупом - довольно сносно".
И надо же было такому случиться - между вторым и третьим этажами,.. лифт застрял. Никакие манипуляции с кнопками не помогали. Кнопка "вызов диспетчера" предательски молчала. И после нескольких минут отчаянных попыток победить чудо инженерной мысли, молодой человек стал в голос звать на помощь.
Кто-то из собравшихся сообразил, что надо найти слесаря дядю Сашу из монтировочного цеха, и он - вскроет дверь лифта.
Сказано - сделано, через час, изрядно помятого и сонного дядю Сашу привели к двери,.. а еще через двадцать минут он освободил "узников" из заточения. И первое, что сказала Раневская, окинув присутствующих "зрителей", обратившись к своему "со-камернику" было - "Голубчик, после того, что произошло между нами - вы просто обязаны на мне жениться!":))
На репетиции спектакля "И дальше тишина", Раневская о чем-то поспорила с партнером, Ростиславом Пляттом. Конфликт купировать не удавалось ни режиссеру - Анатолию Эфросу, никому другому,.. и был объявлен перерыв. Но после перерыва Плятт опять делал по-своему ту мизансцену, с которой не соглашалась Раневская.
И тогда Фаина Георгиевна, выйдя на авансцену и указав пальцем на Ростислава Яновича, гневно произнесла - "товарищ режиссер, я с этой "плятью" больше на сцену не выйду!" и ушла за кулисы.
Надо сказать, что - конфликт был все-таки исчерпан и спектакль имел сумасшедший успех.
В театре идет общее собрание труппы, разбирают личное дело артиста N. Времена были - суровые, пуританские, и личная жизнь гражданина СССР должна была соответствовать моральным принципам строителей коммунизма.
Выступающие гневно клеймят коллегу по цеху: "...мы не можем допустить очагов разврата в храме Мельпомены", "Это ни в какие рамки социалистической морали не укладывается, вон из театра!" Ну и так далее.
Председательствующий обращается к мирно дремавшей в центре зрительного зала Раневской - "Фаина Георгиевна, а вы что можете сказать по этому поводу?".
Раневская открыла глаза, встала во весь рост, молча окинула взглядом присутствующих, и хорошо поставленным голосом изрекла очередной шедевр: "Бедная, несчастная страна,.. где даже собственной жопой, человек - не в праве распорядиться"... И в гробовой тишине - вышла из зала.
