На 3,3 млн жителей города оставался минимум сахара. Местным жителям приходилось собирать дождевую воду в воронки от бомб.
В городе сгорел склад Бадаева. По официальным данным, там были старые документы и запчасти. А также небольшое количество сахара. Однако люди явственно почувствовали запах сгоревшего окорока.
Когда продовольствие на складах заканчивалось, началось сокращение пайков и одновременно поиск того, чем можно заменить пищу. Проверялись все магазины, из щелей в полу и со стен мельниц собирали остатки муки.
У армии забрали даже фураж, предназначенный для лошадей. Животных кормили березовыми ветками с солью. В пивоварнях нашлось немного солода.
Остатки муки смешивали со всевозможными добавками. Водолазы вылавливали затонувшие баржи с зерном. Несмотря на то, что оно уже перепрело и начало прорастать, пришлось использовать и этот продукт.
Такое зерно сушили, затем пекли из него хлеб. Это позволило наполовину сократить потребление муки, но к концу осени и проросшее зерно закончилось. Люди ели мясную пасту, сделанную из перемолотых овечьих субпродуктов и телячьих шкур. Хлеб уже не был похож на мучную продукцию.
муку стали добавлять прессованные семена хлопка, гидролизованную целлюлозу из сосновых опилок. Из всего этого выпекали «хлеб» на огромным противнях. Он получался тяжелым, по вкусу похожим на траву.
Чтобы вынуть хлеб из формы, ее нужно было смазать жиром. Для этого придумали особую смесь: подсолнечное масло, вода и продукт переработки куриных масел.
В академии лесного хозяйства изобрели «дрожжевой экстракт» - ферментированные березовые опилки, сформированные в большие листы. Их растворяли в воде, и получался «суп». Не все было похоже на еду, но это было единственное, что помогало выжить в блокадном Ленинграде.
