Профессия Дуремара была очень престижной в 17 веке

Неразумные существа принимали шум за погружение в воду крупного скота и спешили к трапезе. Иногда приходилось брать добычу, что называется, на живца.

Популярность гирудотерапии достигла апогея к 18 веку, когда представители французской медицины решили, что любую болезнь можно излечить кровопусканием.

Особенно выгодной профессия стала в России, когда Западная Европа переловила всех своих пиявок и стала закупать их из-за рубежа.

Что лечили пиявками:

Средневековая медицина пользовалась одним универсальным средством от всех бед: кровопусканием.

История этого метода насчитывает не одно тысячелетие. Европе использовала это средство в качестве терапевтического вплоть до 19 века. Сама идея возникла из учения.
Гиппократ предполагал, что телом человека управляет соотношение четырёх гуморов или жизненных соков.

И именно нарушение их баланса вело к недугам. Причем избыток врачеватель считал куда более опасным, чем недостаток, а потому советовал его ликвидировать. Избавиться от лишней крови можно было двумя способами – при помощи ланцета или Hirudo medicinalis.

В силу болезненности и возможных осложнений первого, живые кровососы стали хитом средневековой медицинской мысли. Пиявки, как известно, обитают во всех мелких илистых водоёмах, что делает их добычу легкодоступной. Объем крови, которую они способны высосать за один присест, в 10 раз превышает их собственную массу.

Причем, протекает процедура максимально безболезненно. При помощи этих существ останавливали кровотечения, снижали давление, лечили сердечно-сосудистые заболевания. Выдающийся хирург Николай Пирогов вовсю использовал пиявок при лечении огнестрельных ранений в военных условиях. Он писал, что ставил до 2 сотен кровососов за раз, что, по его мнению, уменьшало воспаления и опухоли.

Ловля пиявок реализовалась несколькими способами.

Проще всего было приманивать их, стуча палкой по воде. Такой звук имитировал движение скота, после чего к ловцу приближались привлечённые жертвы.

Куда эффективнее можно было ловить, что называется, на живца, роль которого отводилась охотнику. Для этого достаточно было войти в воду и постоять так несколько минут, после чего оставалось собрать добычу с собственных ног. Вот только объемы спроса не всегда позволяли действовать так на протяжении долгих часов.

Еще успешнее проходила «рыбалка» с использованием скота.

Коровы или лошади загонялись на полчаса в водоем, и тогда уже улов исчислялся сотнями. Хранили добычу в ёмкости, наполненной прохладной землёй.

На рубеже 17-18 веков случился настоящий бум в применении медиками пиявок. Теперь кровососущих в качестве терапии предлагал покупателю едва ли не каждый цирюльник. Спрос можно оценить, исходя из методичек: только на одного больного уходило минимум полсотни пиявок.

В большинстве европейских стран болотных кровососов ловили в огромных количествах.

К 19 веку только зафиксированная годовая добыча во Франции достигала 30 миллионов особей, в Англии – 9 миллионов, в России – свыше 27 миллионов. Вокруг густонаселенных районов водоемы опустошались с немыслимой скоростью.

Ситуацию усугубляла биологическая безграмотность охотников и первостепенное стремление наживы. Живность истреблялась, задействовались все новые резервы. До 1820 года пиявки из Франции экспортировались в Англию и колонии.

Вскоре пиявки закончились не только во французских водоемах, но и в немецко-британских угодьях.

Стали появляться публикации о подобной проблеме в Финляндии и Лапландии. Европе ничего не оставалось, как импортировать кровососов из Российской империи. Пиявочный экспорт какое-то время занимал второе по доходности место после зерна.

Но подход к вылову не изменился, поэтому в середине 19 века пиявок поубавилось и в средней русской полосе. Не менее беспощадно они истреблялись и в южной местности. Тогда промышленникам пришлось обращаться к ловцам Кавказа и в Бессарабии. Ученые, обеспокоенные проблемой, выражали обеспокоенность исчезновением привычных обитателей русских болот. Конечно, официальные правила охоты существовали, но, как это часто бывает, лишь на бумаге.

Ловля пиявок запрещалась в период размножения - с мая по июль. Запрет распространялся и на вылов крупных особей. Тех, которые не достигли полутора вершков в длину, надлежало отпускать обратно в воду.

Престижность и доходность профессии

Недруг пиявок Дуремар из «Приключений Буратино» - фигура малопривлекательная.

Однако же долгий период ловец пиявок считался в России почитаемым специалистом, позволявшим себе достойно кормить семью.

На юге России такой промысел содержал целые деревни. Добывались пиявки и ближе к цивилизации - на Измайловских прудах в Москве, в столичных пригородах.

Когда спрос потребовал расширения промышленных масштабов, появилось первое пиявочное хозяйство. В 1825-м оно представляло собой крупный ставок с 8 ямами-копанками, наполняемыми водой посредством каналов и труб.

«Фабричные» пиявки содержались там по возрасту, способности к размножению и пригодности к медупотреблению.

Водоемы огораживались двумя рядами деревянных заборов, а вокруг внешнего оборудовался ров для промывания червей. Хозяйство производило и содержало 700 тысяч пиявок одновременно. Особых вложений такое предпринимательство не требовало, а вот прибыль получалась огромная.

Понятно, что подобные фабрики производства множились, как грибы после дождя. А к 1850-м и вовсе переросли в монополии после запрета властями несанкционированного вылова. Действующий сегодня «Международный центр медицинской пиявки» в подмосковном пос. Удельное основан 1937 году, оставаясь одной из крупнейших фабрик в мире.