В 1939 году 14 тыс. польских военнослужащих оказались в советских лагерях. Позднее их тела были найдены в лесу под Катынью возле Смоленска. Массовое захоронение обнаружили в 1943 году немцы.
Могилы исследовал немецкий врач Герхард Бутц, он возглавлял судебно-медицинскую лабораторию армий "Центр". В расследовании принимали участие специалисты 12 стран. В итоге был сделан вывод о причастности к расстрелу НКВД.
Советское руководство отрицало такое заключение. В 1944 году, когда был освобожден Смоленск, к повторному расследованию приступила Спецкомиссия, организованная уже по инициативе советской стороны.
Главой комиссии назначили генерала-полковника медслужбы, главного хирурга Красной Армии Николая Ниловича Бурденко. К делу привлекли общественных деятелей, священников, писателей, опытных судмедэкспертов.
Николай Бурденко, изучив данные немецких протоколов, сделал вывод о виновности гитлеровцев в катынском преступлении.
Николай Бурденко, официальное заявление в 1944 году: «Методы убийства тождественны со способами убийств, которые я нашел в Орле и которые были обнаружены в Смоленске. Расстрел производился немецкими пулями из немецких пистолетов и способом, применявшимся обычно немцами: выстрелом в затылок перед вырытой ямой»
В 1951 г. еще одна комиссия по расследованию начала работу по изучению убийств под Катынью. На этот раз за дело взялись американцы, комиссия Мэддена включала представителей Конгресса. Было вновь доказана причастность к преступлению советского НКВД.
Позднее всплыл еще один любопытный факт. Перед смертью Бурденко сделал важное признание Борису Ольшанскому, который под присягой Конгресса США в 1951 сообщил эти ценные сведения. Якобы сам Бурденко сообщил Ольшанскому, что польские военные на самом деле погибли от рук советских чекистов. Н. Бурденко: «Для меня как для врача это очевидный факт... Наши товарищи из НКВД совершили большую ошибку».
Было ли сделано такое предсмертное признание Бурденко или оно было выдумано, никто уже не узнает никогда. Современные исследователи слабо верят показаниям Б. Ольшанского. Писатель В. Швед выразил мнение: в такие суровые времена признание Бурденко могло поставить под удар всю его семью.
Кроме того в 1944 году не было технических возможностей установить по останкам человека точную дату смерти. Вот почему Бурденко вряд ли мог сомневаться в собственных первоначальных выводах о виновности немцев в расстреле.
