В 1919 году потерявшиеся во время Первой мировой войны брат и сестра - Ангела и Адольф - нашли друг друга. В детстве они были очень дружны, неожиданная встреча после долгого вынужденного расставания снова сблизила их.
В 1928 году Адольф Гитлер предложил сестре место экономки в своем доме. Женщина в то время одна воспитывала троих детей и очень нуждалась в деньгах, поэтому с радостью приняла это предложение.
Брат также захотел стать опекуном племянниц Эльфриды и Гели. Это было весьма кстати, Гитлер был достаточно обеспечен финансово и мог оказать девочкам реальную материальную поддержку.
Племянницы и сестра Адольфа жили в его загородной резиденции в Оберзальцберге. Гитлер любил приезжать в этот дом, где царили уют и гармония, и где его всегда ждали.
Особенно привязался он к 16-летней Гели, милой и улыбчивой девушке, которая держалась с дядей легко и свободно, не испытывая ни капли смущения. Мать даже порой ругала ее за излишнюю дерзость.
В какой-то момент дядя увез Гели в свою квартиру в Мюнхене. Повод был вполне разумный и объяснимый: девушка должна продолжать обучение.
Гели действительно поступила в старейший и очень престижный Мюнхенский медицинский университет Людвига Максимилиана. Однако вскоре учеба отошла на второй план.
Дядя активно занимался политикой и карьерой, его жизнь была очень насыщенной и захватывающей, он постоянно вращался в высшем обществе, встречался с интересными людьми. Племянницу Гитлер постоянно брал с собой, на нее обращали внимание, и молодой девушке это, конечно, нравилось.
У Гели было все, ей покупали самые красивые наряды, по Мюнхену она каталась с личным шофером. Однако со временем девушка поняла, что попала в золотую клетку и оказалась настоящей пленницей Гитлера.
Когда Эмиль Морис, тот самый шофер, который возил ее по городу, влюбился в Гели и предложил ей замужество, Адольф сразу же уволил парня. Гели приказал не сметь даже думать об Эмиле.
Девушка стала личной собственностью Гитлера, она была лишена всякой свободы, любой протест сразу же пресекался. Между Гели и Адольфом начались ссоры, они становились все чаще.
Девушка хотела уйти от тирана, но он не позволял ей. Намекал, что из-за ее ухода могут пострадать мать и сестра.
После обострения отношений дядя больше не разрешал Гели оставаться одной, рядом постоянно находилась прислуга или охрана.
Опека была тотальной и невыносимой. Гитлер лишил свою любимицу подруг, учебу она забросила.
Как-то раз девушка стала умолять Адольфа отпустить ее в Вену, сказав, что хочет учиться музыке. Однако он обвинил Гели в том, что она хочет уехать к другому мужчине и наотрез отказал в просьбе.
18 сентября 1931 года Гели и Адольф сильно повздорили, это было в последний раз. Гитлер оставил племянницу после ссоры одну и уехал в Нюрнберг по делам. Уже через несколько часов после отъезда ему передали ужасную новость: девушка покончила с собой.
История эта запутанная и до сих пор неразгаданная, по одной из версий в тот день произошло убийство, к которому был причастен сам Гитлер.
В пользу этой версии говорят показания Алоиса, сводного брата фюрера, который утверждал, что девушка была беременна, и это для Адольфа было весьма некстати.
Кроме того, пистолет принадлежал Гитлеру, а смертельная рана, которую получила Гели, никак не могла быть следствием самостоятельных действий девушки - в этом уверены некоторые эксперты.
Однако версию о прямой причастности Гитлера к трагедии так и не удалось доказать, поэтому официальным объяснением гибели юной племянницы будущего диктатора так и осталось самоубийство.
Адольф очень тяжело воспринял смерть Гели, он три дня не выходил из своего кабинета, не пришел даже на церемонию погребения. Гитлер строго приказал ничего не менять в комнате девушки, где она жила в загородном доме.
Геринг так прокомментировал реакцию Гитлера на эту трагедию: "После этого он потерял остатки человечности".
Еще более смелый вывод сделал итальянский историк Фаббиано Массими в своей книге "Ангел Мюнхена", где подробно описал непростые отношения знаменитого дяди и его юной племянницы.
По мнению автора, останься Гели Раубаль в живых, история всего человечества могла бы быть совсем другой.
